play_arrow

keyboard_arrow_right

skip_previous play_arrow skip_next
00:00 00:00
playlist_play chevron_left
volume_up

Победа над шведами на реке Неве 1240 года

8 декабря, 2021
Победа над шведами на реке Неве 1240 года

Фрагмент росписи Храма благоверного князя Александра Невского в Сормове

Анимированный комикс «Александр Невский». Вопросы Веры и Фомы

Летом 1240 года Шведское королевство нанесло удар по северной части земель Новгородской вечевой республики.

Борьба между шведами и Русью за Карелию, Южную Финляндию, Приладожье и землю Ижорскую велась давно. Противники обменялись многими ударами. Да и в будущем предстояло им сразиться многое множество раз.

В 1240 году упорного и энергичного противника должен был отбивать юный князь Александр Невский. Его «поставил» на Новгород отец, Ярослав Всеволодович. Сам он занят был в ту пору делом мучительным: наводил порядок на землях Руси, разорённых нашествием монголо-татар, строил новые крепости и храмы на месте старых, сожжённых, сдерживал литвинов, пытавшихся оторвать от Руси то одну область, то другую. На новгородские дела ему не хватало времени. Отец нуждался в человеке, который, приняв Новгород, не подведёт великого князя, не пропустит сюда никакого врага. Соседи видели слабость Руси, получившей от Батыя тяжёлые раны. Эта слабость внушала им надежды, что князья русские не сумеют защитить своей земли. А значит, можно надеяться на приращение собственных владений за счёт Руси.

Александр Ярославич оказался незаменимым помощником для отца. В 1240 году ему исполнилось всего лишь девятнадцать лет. По меркам нашего времени, правитель громадной области, столкнувшийся с беспощадным и сильным врагом, — совсем молодой парень. Что он знает о жизни? Что умеет? Как оборонит подвластную ему Новгородчину?

Но в ту пору люди взрослели рано, рано шли на войну, рано вступали в брак.

Для забот княжеских, для войны, суда и иных державных дел Александр Ярославич, по обычаям своего времени, считался вполне взрослым. Взрослым безо всякого сомнения, безо всяких скидок.

Как взрослый человек, он держал в уме историю столкновений Новгорода Великого и шведов. В 1164 году шведы ходили с большими силами на Ладогу и были разгромлены наголову. В 1198-м новгородцы разрушили шведский оплот на землях финнов — город Або. Отец Александра, князь Ярослав Всеволодович, в 1220-х годах ходил на союзников Швеции — народ емь, затем сама емь ударила по Ладожской земле, но потерпела поражение. Десятилетием позднее та же емь выступила союзницей Руси, восстала против шведских завоевателей и изрядно их разорила. Народ емь колебался, выбирая в качестве своих врагов то Русь, то шведов. Часть историков считает, что во второй половине 1230-х, незадолго до похода на Неву, шведы одолели емь и поставили её под свою власть. Другие специалисты возражают: нет, емь оказалась завоёвана шведами окончательно лишь в 1250-м. По всей видимости, к 1240 году Шведская корона поставила под контроль народ емь лишь частично и мечтала о большем. Другой финский народ, сумь, к тому времени давно пребывал под властью шведских завоевателей.

В 1236 году, приняв груз власти в Новгороде на свои плечи, юный Александр Ярославич, очевидно, перенял у отца и политику на финском направлении. А она заключалась в том, чтобы не упускать из-под контроля племя емь, временами союзное или даже платившее новгородцам дань, а также противостоять шведской экспансии.

Шведы хорошо подготовили ответный удар по Новгородской вечевой республике, своему главному врагу во всем регионе.

Дело здесь не только в уверенности шведов, что их натиск на земли Южной Финляндии, Карелии, Ижорской области будет давать им прирост территории всё дальше и дальше, т.е. дело не только в стремлении развивать успех. Дело ещё и в том, что у шведов имелись сильные дополнительные мотивы упорно вести наступление в названном регионе. Ведь через Восточную Балтику, Неву, Ладогу, Волхов проходил стратегически важный торговый путь. Контроль над ним давал колоссальные прибыли и безграничные возможности для собственных торговых операций. Кроме того, Ладога, близлежащие реки и озёра были сказочно богаты рыбой, и это само по себе обещало значительный доход. А для контроля над всем путевым узлом требовалось всего лишь два-три укреплённых пункта: на Неве, на Волхове и, возможно, на островах Ладоги. Не так-то уж и много…

Итак, летом 1240-го шведская флотилия во главе с «князем» (ярлом) Ульфом Фаси и зятем короля Эрика XI Биргером Магнуссоном вошла в устье Невы. С ними явилось католическое духовенство — некие «пискупы» (чаще всего специалисты называют епископа Томаса из Або), а также ополчение финно-угорских народов сумь и емь. Новгородский летописец отмечает значительность вражеского войска: «множество зело». Со шведами прибыл также небольшой контингент «мурман»-норвежцев, видимо, наёмников или искателей приключений, поскольку король Норвегии воинов из своей дружины на тот момент «одолжить» не мог, находясь со Шведской короной в неприязненных отношениях.

Скорее всего, шведские военачальники намеревались укрепиться в этих местах: поставить крепость, занять её гарнизоном, понемногу поставить под контроль окрестности, в первую очередь— Ладогу. А значит, отхватить жирный кус Новгородчины.

Та же новгородская летопись осведомляет о целях шведов, как их понимали в Новгороде: «Хотяче восприяти Ладогу… и Новгород, и всю область Новгородьскую».

Очевидно, шведы планировали именно создание укреплённого форпоста. Новая крепость получила бы гарнизон из состава армии вторжения, а также храм, где католическое духовенство осуществляло бы богослужение и перекрещивало местных жителей из православия. Сумь и емь занялись бы рвами и валами, рубили лес для стен и ставили бы палаты для гарнизона. Вот, собственно, зачем они понадобились в походе. А с течением времени из этого форпоста шведское воинство дотянулось бы и до Ладоги, и до Новгорода. Тут только дай зацепиться…

Иначе говоря, нашествие шведов не было ни грабительски рейдом, ни «разведкой боем», ни пограничным дозором. Прибыли крупные силы, решавшие государственные задачи.

О расположении вражеского войска новгородцев оповестила сторожа (дозор) во главе с ижорянином Пелгусием. Это был, очевидно, крещёный представитель местного народа.

Юный князь принимает первое в своей жизни решение, поворачивающее колесо большой истории. Не дожидаясь помощи из далёкого Владимира, со своими дружинниками, войском ладожан и новгородской ратью он устремился навстречу неприятелю. Да и кого ему было ждать с юга, когда полки русские поредели в борьбе с иными противниками? Его отец совсем недавно ходил с дружинниками своими на Смоленск. Там засел один из литовских князей, и потребовалось применить вооруженную силу, чтобы выбить его оттуда. А если на Смоленском направлении появится войско не одного князя-литвина, а целого их союза? Литовские земли набухали грозой. Между тем, леса владимирского края наполнились разбойниками, и великому князю требовалось очищать дороги от злодейских шаек. Как обычно, смутное время требовало держать воинскую мощь в кулаке и применять её часто.

Как просить у отца то, что он не может, не имеет права сейчас дать на защиту Северной Руси? Нет, надо управляться самому. А вот Новгород, воевавший часто и умевший вести как оборонительные, так и наступательные боевые действия, мог за краткий срок дать многое: во-первых, вооруженные свиты знатных людей из боярских родов; во-вторых, «охотников», т.е. добровольцев, желавших получить свою долю славы и добычи в столкновении с врагом. Возможно, к новгородцам, суздальским дружинникам самого князя и ладожскому полку присоединились также местные жители-ижоряне, чью землю шведы пришли грабить в первую очередь. В целом «натекает» солидная сила.

Средневековый источник сообщает о подготовке к битве со шведами следующее: вражеский вождь «…пришел в Неву, опьянённый безумием, и отправил послов своих, возгордившись, в Новгород к князю Александру, говоря: «Если можешь, защищайся, ибо я уже здесь и разоряю землю твою». Александръ же, слышав словеса сии, разгорѣся сердцемъ, и вниде в церковъ святыя Софиа,[1] и, пад на колѣну пред олътаремъ, нача молитися съ слезами: «Боже хвалный, праведный, Боже великый, крѣпкый, Боже превѣчный, основавый небо и землю и положивы предѣлы языком, повелѣ жити не прѣступающе в чюжую часть». Въсприимъ же пророческую пѣснь, рече: «Суди, Господи, обидящим мя и возбрани борющимся со мною, приими оружие и щитъ, стани в помощь мнѣ«.[2]

Александр же, услышав такие слова, разгорелся сердцем и вошел в церковь Святой Софии, и, упав на колени пред алтарем, начал молиться со слезами: «Боже славный, праведный, Боже великий, крепкий, Боже превечный, сотворивший небо и землю и установивший пределы народам, ты повелел жить, не преступая чужих границ». И, припомнив слова пророка, сказал: «Суди, Господи, обидящих меня и огради от борющихся со мною, возьми оружие и щит и встань на помощь мне».

И, скончавъ молитву, въставъ, поклонися архиепископу. Епископъ же бѣ тогда Спиридонъ,[3] благослови его и отпусти. Он же, изшед ис церкви, утеръ слезы, нача крѣпити дружину свою, глаголя: «Не в силах Богь, но въ правдѣ. Помянемъ Пѣснотворца,[4] иже рече: «Сии въ оружии, а си на конѣх, мы же во имя Господа Бога нашего призовемь, тии спяти быша и падоша, мы же стахом и прости быхом«».[5] Сии рѣк, поиде на нихъ в малѣ дружинѣ, не съждався съ многою силою своею, но уповая на Святую Троицу.

И, окончив молитву, он встал, поклонился архиепископу. Архиепископ же был тогда Спиридон, он благословил его и отпустил. Князь же, выйдя из церкви, утер слезы и сказал, чтобы ободрить дружину свою: «Не в силе Бог, но в правде. Вспомним Песнотворца, который сказал: ‘Иные с оружием, а иные на конях, мы же имя Господа Бога нашего призываем; они повержены были и пали, мы же выстояли и стоим прямо’.»«

И бѣ нѣкто мужь старѣйшина в земли Ижерстей, именемъ Пелугий,[6] поручено же бысть ему стража нощная морская. Въсприя же святое крѣщение и живяше посреди рода своего, погана суща, наречено же бысть имя его въ святѣмъ крѣщении Филипъ, и живяше богоугодно, в среду и в пяток пребываше въ алчбѣ, тѣм же сподоби его Богъ видѣти видѣние страшно в тъй день. Скажемъ вкратцѣ.

Князь должен защищать великий город, отданный ему под руку.

Враг силен, враг уверен в себе, враг дерзок. Бой с ним — большой риск. Не запереться ли в стенах городских — авось не сокрушат их шведы, отсидится Русь. Стоит ли голову на кон ставить?

И все-таки князь Александр избирает тот образ действий, который для него труднее прочих, требует проявления и наибольшей отваги, и наибольшей воли, и наибольшей мудрости. Иначе говоря, напряжения всех сил и способностей.

Он атакует неприятеля.

Победа над шведами на реке Неве 1240 года

Фрагмент диорамы «Невская битва 1240 г.» музея «Александр Невский. Невская битва», пос. Усть-Ижора, автор И. С. Жебровский

…Шведский лагерь располагался неподалеку от впадения реки Ижоры в Неву. Подведя войска вплотную к врагу, Александр Ярославич отдаёт приказ: «За Святую Софию — вперёд!»

Очевидно, новгородский князь сделал ставку на внезапность атаки. Этот расчёт оправдался. Первый удар привел к обильным потерям в рядах пришлого воинства.

Древний источник сообщает о нескольких героях, сражавшихся в дружине Александра и новгородском ополчении:

«Проявили себя здесь шесть храбрых… мужей… Единъ именем Гаврило Олексичь. Се наѣха на шнеку[7] видѣв королевича, мча подъ руку, и възъѣха по досцѣ и до самогу коробля, по ней же хожаху с королевичем, иже текоша передъ ним, а самого, емше, свергоша и с конем в воду з доскы. И Божьею милостью невреженъ бысть, и пакы наѣха, и бися с самѣм воеводою середи полку ихъ.

Первый — по имени Гаврило Олексич. Он напал на шнек (Шведское судно. — Д.В.) и, увидев «королевича», влекомого под руки, въехал до самого корабля по сходням, по которым бежали с «королевичем»; преследуемые им схватили Гаврилу Олексича и сбросили его со сходен вместе с конем. Но по Божьей милости он вышел из воды невредим, и снова напал на них, и бился с самим воеводою посреди их войска.

2 — именем Сбыславъ Якуновичь, новгородець. Се наѣха многажды на полкъ ихъ и бьяшется единѣм топоромъ, не имѣя страха въ души своей, и паде нѣколико от руку его, и подивишася силѣ и храбръству его.

Второй — по имени Сбыслав Якунович, новгородец. Этот много раз нападал на войско их и бился одним топором, не имея страха в душе своей; и пали многие от руки его, и дивились силе и храбрости его.

3-и — Яковъ, родомъ полочанинъ, ловчий бѣ у князя. Се наѣха на полкъ с мечемъ, и похвали его князь.

Третий — Яков, родом полочанин, был ловчим у князя. Этот напал на полк с мечом, и похвалил его князь.

4 — новгородець, именемь Мѣша. Се пѣшь натече на корабли и погуби 3 корабли з дружиною своею.

Четвёртый — новгородец, по имени Меша (Миша). Этот пеший с дружиною своею напал на корабли и погубил три корабля.

5-и — от молодыхъ его, именем Сава. Се въѣха в шатеръ великий королевъ золотоверхий и подъсѣче столпъ шатерный. Полци Олександрови, видѣвше шатра паденье, върадовашася.

Пятый — из младшей дружины, по имени Сава. Этот ворвался в большой… златоверхий шатёр и подсек столб шатёрный. Полки Александровы, видевши шатра падение, возрадовались.

6-и — от слугъ его, именем Ратмѣръ. Се бися пѣшь, и отсупиша и мнози. Он же от многых ранъ паде и тако скончася.

Шестой — из слуг Александра, по имени Ратмир. Этот бился пешим, и обступили его враги многие. Он же от многих ран пал и так скончался«.

Битва затянулась надолго. Швед — серьёзный боец. Те из захватчиков, кто опомнился от первого натиска русских, вооружился, остался жив в хаосе начальной стадии боя, пытались переломить ход сечи. Русские нападали несколькими отрядами, и сражение разбилось на множество малых боёв и поединков.

В кровавой сшибке Александр Ярославич ранил предводителя шведов копьём в голову. В 2002 году проводились исследование останков Биргера. Антропологи констатировали, что в черепе, рядом с правой глазницей, есть повреждение, нанесённое Биргеру при жизни. Возможно, его оставил наконечник русского копья…

В конце концов, шведы не выдержали боя и подались к кораблям. Видно, тех, кто не устрашился после внезапной атаки русских и посмел сопротивляться, оказалось не столь уж много.

Два или три судна шведам пришлось наполнить мёртвыми телами знатных («вятших») воинов, а иных, как говорят русские источники, похоронили в общей яме «без числа» (очевидно, Александр Ярославич позволил им сделать это из христианского человеколюбия). Шнек, использовавшийся шведами в то время, перевозил 30-50 человек. Следовательно, корабли наполнили 60-150 телами знатных («лучших») воинов, простых же ратников легло намного больше.

Очевидно, столь значительные потери шведов, пошедшие на сотни, — результат неожиданного удара Александра Ярославича. В самом начале сражения чужому воинству был нанесён тяжёлый урон. Пал некий шведский военачальник «Спиридон» и, предположительно, один из епископов или какой-то священник. Остатки шведского войска, завершив погребальные работы, спешно ушли на шнеках домой.

За эту победу русские расплатились жизнями двух десятков своих бойцов, в том числе пяти заметных людей, видимо, принадлежащих к боярским или богатым купеческим родам. Это, во-первых, уже упоминавшийся Ратмир, приближённый Александра Ярославича, а также четверо новгородцев: «Костянтин Луготиниц, Гюрята Пинещинич, Намест Дрочило, Нездылов сын Кожевника».

Новгородцы объясняли скорое одоление врага заступничеством высших сил: еще Пелгусий рассказывал о своем видении — святые мученики Борис и Глеб плыли в ладье на помощь «сроднику своему», Александру. А после боя множество неприятельских трупов обнаружили в месте, где вроде бы не было сечи.

Победа принесла Александру Ярославичу громкую славу. Что же касается основного значения битвы, то его понять несложно: шведское стремление на восток затормозилось. Урок, полученный в 1240 году, напоминал о возможных последствиях очередной атаки на новгородские земли.

Дмитрий Михайлович Володихин


Цикл статей Дмитрия Михайловича Володихина, посвящённых Александру Невскому:

Переславль-Залесский, родина Александра Невского

Победа над шведами на реке Неве 1240 года

Ледовое побоище 1242 года

Новгород Великий и русские князья

Великий князь Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского

Разгром литвинов под Торопцом в 1245 году

Великое княжение Владимирское при Александре Невском

Александр Невский и хан Берке: загадка смерти великого князя

Батый — бич Божий для Руси

Самые известные храмы, связанные с именем святого Александра Невского

Подпишитесь на рассылку свежих выпусков.
Подписаться
Хотите поддержать создание новых выпусков проекта «Вера и Фома»?
Поддержать
×

Подпишитесь на нашу рассылку