Репетиторство

Аудиоверсия интервью доступна на сайте Радио ВЕРА.

Репетиторы для школьников. Что они могут дать помимо того, что даёт в классе учитель, и чему именно они должны учить? Как правильно выбрать репетитора своему ребёнку? Об этом рассказывает директор московской классической гимназии при греко-латинском кабинете Елена Шичалина.

С. Бакалеева

— У меня в гостях директор одной из лучших гимназий города Москвы — классической гимназии при греко-латинском кабинете, Елена Федоровна Шичалина. Здравствуйте, Елена Фёдоровна!

Е. Ф. Шичалина

— Здравствуйте!

С. Бакалеева

— Я знаю, что в вашей школе непростая, довольно сложная программа и вероятно нагрузки тоже велики. А как Вы относитесь к репетиторству? Как Вы предполагаете, образование оно предполагает вообще репетиторов? Школьное образование.

Е. Ф. Шичалина

— Вы знаете, это вопрос, для меня, в общем-то, решается очень просто. Что касается каких-либо репетиторов до 11 класса, мне кажется, что это просто нонсенс, это вещь совершенно для меня непонятная.

С. Бакалеева

— Но многие сейчас в других школах нанимают репетиторов даже в начальной школе уже, в первых классах буквально.

Е. Ф. Шичалина

— Ну, Вы знаете, я должна сказать, что у нас очень хорошие учителя начальной школы, которые изо всех сил стараются с детьми заниматься таким образом, чтобы дети могли сами выполнять то, что они должны выполнять, и собственно это и является нашей целью — научить детей выполнять определённого рода работу. Поэтому, всякие дополнительные занятия, скажем так, по основным дисциплинам, должны быть только в случае, если ребёнок, не дай Господи, тяжело заболел и выпал на месяц, на два из учебного процесса. В этом случае его никак нельзя оставлять одного, ему должны помочь, с ним должны индивидуально заниматься и это желательно должны быть те педагоги, которые ведут основной класс. Никто никогда не отказывался от дополнительных занятий с проболевшими детьми. Что же касается просто, когда нанимают репетитора для того, чтобы он сидел при ребёнке, который якобы делает свои уроки, а чаще всего, этому репетитору бывает удобнее сделать за него, или подсказать, или, не столько объяснить, сколько вот такая ложная помощь получается, мне кажется, что в этом нет ни малейшей необходимости, во всяком случае в нашей школе. Если ребёнок не успевает по определённому предмету, у него, например, нет способностей к математике, есть такие дети, математика — сложный предмет, в таком случае мы сами обращаемся к родителям и решаем этот вопрос, как мы будем его решать. Достаточно ли консультации после уроков, или нужно действительно обратиться к дополнительному педагогу для того, чтобы индивидуально ребёнку помочь. Но это абсолютно индивидуальные отдельные случаи.

С. Бакалеева

— То есть, в принципе, школа должна быть устроена таким образом, что она даёт ровно столько, сколько ребёнок может взять?

Е. Ф. Шичалина

— Вне всякого сомнения. Другое дело 11 класс, в 11 классе школа несёт ответственность за сдачу единого государственного экзамена по математике и по русскому языку, но все остальные экзамены единые, которые выбирают дети по выбору в соответствии с требованием того учебного заведения высшего, куда они идут дальше, здесь уже, конечно, требуется специальная подготовка для сдачи единого экзамена. Это совершенно другой разговор, так же, как требуется специальная подготовка для поступления в целый ряд ВУЗов, у которых специальные требования. Ну, например, МАРХИ, который требует сдачу рисунка и черчения, которого у нас в школе, например, нет на таком профессиональном уровне — это специальная подготовка, но это совсем другое дело, но это не имеет отношения к школьной программе. Я считаю, что школа должна нести полную ответственность за тот материал, который она даёт и за то, как дети его воспринимают и насколько они его знают.

С. Бакалеева

— То есть, не предполагается даже, что родители… или предполагается, что поначалу помогают родители, постепенно отпуская ребёнка в свободное плавание?

Е. Ф. Шичалина

— Есть дети, которые нуждаются в том, чтобы родители способствовали в начальной школе их занятиям, их нужно…

С. Бакалеева

— Вы советуете, да, таким детям?

Е. Ф. Шичалина

— Их нужно прежде всего научить учиться. Но, когда ребёнок… родитель за ребёнка рисует большого натурального зайца и приносит его победоносно в школу, то это ложная услуга.

С. Бакалеева

— Но, всем же хочется, чтобы у моего ребёнка рисунок был самый хороший.

Е. Ф. Шичалина

— Это неправильная позиция. Вы будете радоваться тогда, когда ваш ребёнок нарисует лучшего зайца, а не вы нарисуете хорошего зайца вместо своего ребёнка.

С. Бакалеева

— Вы затронули тему ЕГЭ, говорят, сейчас все школьное образование перестраивается таким образом, что чуть ли не с первого класса дети начинают готовиться к этому самому экзамену, к сдаче этого самого экзамена, это правда?

Е. Ф. Шичалина

— Я не могу отвечать за другие школы, я могу сказать, что в отношении нашей школы, это глубокая неправда.

С. Бакалеева

— То есть, это не такой страшный монстр, к которому нужно 11 лет готовиться?

Е. Ф. Шичалина

— Это совсем не страшный монстр, это экзамен, который просто требует соответствующей подготовки, главным образом в том, чтобы для детей не было шоком его сама форма, для этого требуется соответствующая подготовка. Совершенно достаточно старших классов для того, чтобы это сделать. А мы занимаемся образованием, а не подготовкой к экзаменам. Экзамены — это уже следствие.

С. Бакалеева

— И можно всё это совместить — глубокое изучение древних языков не помешает?

Е. Ф. Шичалина

— Сдаче единого экзамена?

С. Бакалеева

— Не отнимет время?

Е. Ф. Шичалина

— Думаю, что совсем не помешает, тем более, что единый экзамен, просто в силу того, что он единый, рассчитан на средний уровень образованности.

С. Бакалеева

— Даже так?

Е. Ф. Шичалина

— Конечно.

С. Бакалеева

— Как Вам кажется, скандалы, которые сейчас вокруг него развиваются, вокруг этого экзамена, с чем связаны? Глубокая причина в чём на Ваш взгляд? Недостаточная подготовленность этого самого процесса самого, или это дефект какой-то случился в том самом воспитании, воспитании учеников и учителей?

Е. Ф. Шичалина

— Нет, я думаю, что ученики и учителя здесь в основном не причём. Здесь вопрос в недоработке, как мне кажется, в организации этого экзамена, в частности, в том, что всё-таки существуют сбои в том материале который предлагается детям в качестве экзаменационного — это неправильно. Вы знаете, я очень не люблю говорить о том, что от меня не зависит. Я не участвую в организации единого государственного экзамена, поэтому, мне бы не хотелось говорить о том, чего я не знаю.

С. Бакалеева

— Но тем не менее, для Ваших детей — это не проблема, для Ваших выпускников?

Е. Ф. Шичалина

— Это для всех одинаковая проблема, но я не видела никогда, чтобы наши дети слишком боялись этого экзамена, или не понимали, как его сдавать.

С. Бакалеева

— Мы с Вами говорили уже о древних языках, не могли бы Вы ещё раз рассказать, современному человеку древние языки нужны только в том случае, если он будет связывать свою профессию с ними каким-то образом?

Е. Ф. Шичалина

— Нет, совсем. Дело в том, что из наших выпускников, наверное, четыре человека за все время связали свою жизнь с древними языками по собственной доброй воле. Все остальные выбирали другие специальности. Вы знаете, это можно говорить так же, как мы говорим о таких предметах, которые можно рассматривать, как предмет роскоши, например, как преподавание риторики.

С. Бакалеева

— Действительно роскошь.

Е. Ф. Шичалина

— В Московском, например, университете, на историческом факультете был курс риторики. На филологическом факультете есть курс риторики. Ведь все мы от рождения фактически говорим, то есть, мы научаемся говорить, нам Бог дал такое замечательное свойство, и, ну поэтому, казалось бы, зачем собственно ещё тратить время на то, чтобы развивать свою речь.

С. Бакалеева

— Если мы и так говорим.

Е. Ф. Шичалина

— И так говорим, мы и так говорим, мы и так едим и пьём, зачем нам учиться правилам поведения за столом, держать вилку в левой руке и управляться с ножом и вилкой, когда можно взять ложку и быстро всё засунуть себе в рот? Понимаете, это вопрос традиций культуры, это вопрос того, что отличает человека культурного и образованного от человека с меньшими в этой области, так сказать, возможностями, или меньше, того что он получил. И поэтому, почему же, если есть такая возможность, не предложить детям действительно, понимаете, подготовить свои умственные способности к тому, чтобы на любом поприще иметь возможность правильные принимать решения, мыслить вообще. Древние языки как ни какие другие готовят человека к тому, чтобы он самостоятельно умел работать и мыслить. С одной стороны, чисто организационно, потому что они именно организуют, это сложная система грамматики, которая должна быть осмысленна, после этого гораздо легче воспринимаются любые другие дисциплины, на этом фоне. А с другой стороны, это готовит и в чисто историческом, и в филологическом плане. Это очень расширяет кругозор, это вообще знакомит с тем, что существуют некие образцы высокие во всех смыслах — и в смысле языковом, риторическом, и в смысле духовном, к которым можно стремиться. Должны быть образцы. Вот эти образцы, они нам предложены нашими древними авторами.

С. Бакалеева

— По вашим наблюдениям, в каком возрасте у Ваших детей, которые учатся в Вашей школе, происходит выбор будущей профессии, приблизительно когда это происходит?

Е. Ф. Шичалина

— Это бывает очень по-разному, есть дети, которые имеют такое счастье, что довольно рано знают, чем они хотят заниматься и в какой сфере они будут прилагать свои старания.

С. Бакалеева

— И потом реализуют это самое желание?

Е. Ф. Шичалина

— Но чаще всего это бывает, когда у человека ярко выраженные способности, например, музыкальные, очевидным образом, когда ребенка нужно учить по музыке, потому что у него уникальные способности и жалко их загубить. В основном, дети приходят к разного рода предположениям в этой области, ну, уже где-то к девятому классу, примерно. Многие мучаются до конца школы, не зная, куда приложить себя, где себя применить. Некоторые приходят в противоречие с желанием родителей, что очень часто случается и приводит к большим драмам, когда родители твёрдо знают, чего они хотят от своих детей, а дети хотят совсем противоположного.

С. Бакалеева

— А что влияет на их выбор сегодня, как Вам кажется? Если раньше, наверное, во многом, определяла литература, мне так кажется, то, что сейчас влияет на выбор детей?

Е. Ф. Шичалина

— Чем заниматься дальше?

С. Бакалеева

— Чем заниматься дальше, на выбор профессии будущей, да.

Е. Ф. Шичалина

— Вы знаете, это очень сложный, на самом деле, вопрос, потому что я действительно не знаю, что на них действительно влияет. Я знаю одно, что…

С. Бакалеева

— Как Вам кажется, та самая база, которую Вы даете, влияет?

Е. Ф. Шичалина

— По тому, как они рассуждают, дети, я ни разу не слышала рассуждения здравого, казалось бы, что выбирается профессия, которая будет приносить некий доход, они пока пытаются всё время найти что-то соответствующее своему интересу. И когда я спрашиваю: «А что вы с этим будете дальше делать?», — то, конечно, они не очень себе это представляют. И, приходится рассказывать и приводить очень много примеров, сколько людей работают сейчас не по специальности, в силу того, что существуют ещё и требования жизни. В особенности это касается мальчиков. Я говорю: «Тебе содержать семью, как ты мыслишь таким образом? Быть свободным художником — это, конечно, прекрасно, но ведь нужно же ещё что-то иметь, какую-то базу, основу».

С. Бакалеева

— То есть, они, по-прежнему, романтики?

Е. Ф. Шичалина

— Ну, во многом, да.

С. Бакалеева

— Здоровый ли это романтизм, хороший, как Вам кажется?

Е. Ф. Шичалина

— Да, мне кажется, да, потому что это обязательно должно быть свойственно возрасту. Многие ищут специальности, которая была бы полезна людям — это очень хорошая установка.

С. Бакалеева

— То есть, выбирают служение?

Е. Ф. Шичалина

— Да, они выбирают такой путь, что-то, что будет полезно людям. Есть один молодой человек из наших выпускников, который ушёл из двух институтов, не потому, что он не мог учиться, он умный и развитой мальчик, а потому, что он не находит пока выхода своим, так сказать, внутренним потребностям.

С. Бакалеева

— Не то, что он ожидал.

Е. Ф. Шичалина

— Он ездит по миру, устраивается в разные организации благотворительные за очень скромную мзду, только для того, чтобы выжить, оплатить жильё и еду, но, где он чувствует, что он полезен. Но, мне кажется, это очень честная позиция.

С. Бакалеева

— Как Вам кажется, та самая база, то самое классическое образование, которое вы даете, сыграло роль свою?

Е. Ф. Шичалина

— Тут я не могу говорить с уверенностью, но думаю, что да. Во всяком случае, люди не боятся принимать решения.

С. Бакалеева

— Спасибо большое, Елена Фёдоровна. У меня в гостях была Елена Федоровна Шичалина — директор классической гимназии при греко-латинском кабинете. Всего хорошего, до свидания!